– Хорошо, а теперь наклонись поближе, я хочу, чтобы ты смотрел на первые буквы на каждой табличке. Только на первую букву.

– Готово.

– Найди табличку, которая начинается с буквы "Р".

Уоллс приложил к колонке палец и стал искать букву "Р", нашел ее. На табличке было написано «Проверка электрической системы наведения».

– Нашел.

– Нажми кнопку.

Уоллс нажал.

– А теперь ищи букву "А".

С буквы "А" начиналась табличка «Механика передовых схем».

– Есть.

– Нажимай… ох, черт. О Боже, нажимай. Господи, они ранили этого парня. Нажимай!

Уоллс нажал.

– Теперь букву "I".

Уоллс нашел "I". «Проверка цепи инерциального наведения».

Нажал и эту кнопку.

– Отлично, осталось немного. Ох, проклятье. Господи, совсем рядом.

Уоллс слышал в трубке шум стрельбы и крики.

– Теперь "М", ищи "М", парень.

Он легко нашел "М". «Ручная перезарядка».

Нажал кнопку.

– Готово!

– Отлично, а теперь "В". Найди "В" и все в порядке.

Уоллс разглядывал буквы на табличках, он пробежал глазами колонку до конца и испугался. Его пронзила боль, на глаза навернулись слезы, мешая видеть.

– Нашел? Ищи, черт побери, осталась всего одна кнопка, давай, она где-то в середине.

Уоллс всхлипнул.

– Да нет здесь никакой "В".

– Ищи, черт бы тебя побрал. Ищи! "В" идет после "А", ищи же, черт возьми!

Уоллс снова пробежал глазами таблички.

– Да нет здесь "В", – закричал он, ненавидя себя за то, что не в силах был изменить ужасную реальность происходящего. – "В" нет.

– Последняя предпусковая стадия, – вполне обоснованно объявила Бетти.

Пуллер стоял недалеко от дверей лифта и слушал по рации сообщения о ходе боя. Звук стрельбы в длинном коридоре был похож на рокот прибоя.

– Дельта-6, доктор говорит по телефону, похоже, дозвонился, спецназовцы стреляют по нему. Ох, Господи, они попали в парня рядом с ним.

– Прикройте их огнем! – рявкнул Пуллер.

– Делаем все возможное, Дельта-6, вижу, как доктор говорит по телефону, он кричит… ох, черт…

– Ранили?

– Нет, это голос компьютера, она говорит, что началась последняя предпусковая стадия, ох, дьявол, не думаю…

Пуллер дышал с большим трудом, ощущение было такое, словно он на грани жестокого сердечного приступа. Полковник отвернулся, вглядываясь в холодную темноту, и вдруг в отдалении, слева, раздался взрыв. Сильный взрыв, это ощущалось даже здесь. Взрывной волной его сбило с ног, он лежал ошеломленный и видел, что упали еще несколько человек, сбитые с ног неожиданной ударной волной. Но это взорвалась не ракета.

– Отстрелило крышку люка пусковой шахты, – сказал кто-то, – сейчас птичка взлетит.

Конечно, это взорвалась крышка люка пусковой шахты. Это означало только одно: до пуска осталось тридцать секунд.

Из пусковой шахты вырвался столб света, высокий и прямой, как лезвие шпаги, он сужался, уходя в темное ночное небо, показывая путь, по которому сейчас последует ракета.

– Проклятье, – выругался кто-то, – мы не остановили ее.

Люди начали разбегаться по изрытой окопами и снарядами поверхности горы.

Послышался гул, это заработало основное зажигание, из газовых рулей в ночное небо повалили четыре столба белого дыма.

– Взлетает! Взлетает! Взлетает! – Крики неслись со всех сторон.

Пуллер подумал, как это будет выглядеть, представил себе, как ракета выходит из шахты и устремляется в небо, сзади нее яркое пламя. Сначала она покажется величественной, почти неподвижной, потом наберет скорость и с неимоверной быстротой рванет вверх; свет ее пламени постепенно потускнеет, потом совсем исчезнет, и небо снова станет черным.

– Мы не смогли, – сказал кто-то вроде бы со смешком, но Пуллер понял, что это было всхлипывание. – Мы не остановили ее. Эти сволочи победили нас.

– Ладно, – закричал Питер, придавленный в темноте телом Акли, кровь Акли капала ему на лицо, – а сейчас я хочу, чтобы ты назвал мне первые буквы по всей колонке. У нас все получится. Давай, Уоллс.

– Эс, – раздался голос Уоллса. «Проверка интегрированного программного обеспечения».

– Дальше.

– Пи.

Пуля ударила в стену рядом с плечом Питера.

«Проверка электрической системы наведения».

– Дальше.

– Эй.

«Механика передовых схем».

– Дальше.

– Ай.

Питер слышал, как стучат автоматы десантников группы Дельта, громко стучат. Когда они стреляли, он чувствовал тепло пороховых газов, а стреляли вокруг него все. В коридор пробилась еще одна группа десантников, они обступили Питера. Стреляные гильзы их автоматов вылетали прямо на него, и Питеру подумалось, что падающие на пол гильзы похожи на дождевые капли.

– Нет, мне кажется, это "L", очень похоже.

– Черт, да конечно "L".

«Механизм отвода обслуживающей башни».

– Дальше.

– Ай.

«Проверка цепи инерциального наведения».

– Дальше.

– Эс.

Одного из десантников ранили, и он с глухим стуком рухнул перед Питером.

«Проверка механизма отбрасывания кожуха».

– Дальше.

– Эй.

Питер принялся мучительно припоминать, что это еще может быть за буква «эй».

– Точно «эй»?

Пуля ударила в стену в двух дюймах от его головы, осколки цемента оцарапали лицо. Боль была довольно сильной. Боже! Питер вздрогнул.

Откуда, черт побери, взялась эта буква?

– Уоллс, назови мне остальные буквы, которые идут за ней.

Питер услышал голос Уоллса, медленно называвшего буквы.

– А-В-О-Т-И-М-И-Р-В. Что за чертовщина?

Григорий чувствовал себя полным идиотом. Он вышел на атомную бомбу со швейцарским армейским ножом. Мысли его лихорадочно метались. Он смотрел на прыгающие цифры. Интересно, что он почувствует при взрыве бомбы?

Своими толстыми, непослушными пальцами он с трудом оттянул лезвие. Всего несколько часов назад этим ножом он открыл окно в машине! Ведь это было совсем в другом мире! Григорий почувствовал слабость. Лезвие ножа тюкнулось в кнопку взрывателя, Григорий попытался поддеть кнопку, лезвие во что-то уперлось, и он надавил на него.

Раздался щелчок, и кнопка вылетела из гнезда. Ему удалось вытащить ее!

Григорий наклонился ближе, но не увидел ничего, кроме провода, уходившего через отверстие в бронированный футляр.

Он тупо уставился на бомбу.

Из легких вырвался хрип, словно прозвучала издали последняя протяжная мелодия. Он чувствовал себя глупцом, несмышленым ребенком. Разве может человек справиться с этим безумием?

А цифры продолжали бежать, подталкивая мир в огонь, в никуда. Все внутри у него протестовало против этого безумия, злоба все усиливалась и перешла, наконец, просто в животную ярость. И от всего этого Григорий закричал, он кричал снова и снова, словно крик мог остановить цифры.

Цифры расплылись у него перед глазами.

Григорий поморгал, и они снова встали на место.

23:59.18

23:59.19

23:59.20

Он снова закричал.

Потом поднял свой пистолет и сунул его ствол в отверстие, где раньше была кнопка.

И выстрелил.

Пистолет дернулся и вылетел из руки. В нос ударил запах пороха.

Григорий засмеялся.

То он пытался ударить, а теперь попробовал застрелить атомную бомбу!

По крайней мере, чувство юмора не покинуло его перед концом света.

А глупые цифры все скакали. В глазах поплыло, потом вообще все исчезло, словно он ослеп. Боль внутри стала просто невыносимой, как будто в кишки забралась собака и пожирала их.

Водка! Водка!

Он сунул руку в карман. Бутылка была там! Григорий вытащил бутылку и, побоявшись, что не удержит, пока будет открывать, просто разбил горлышко об стол.